Судьбе было угодно, чтобы я, прилетев в Байконур в качестве инженера-стажёра по наладке автоматики, сразу же оказался в роли главного специалиста по вводу в эксплуатацию системы обнаружения утечки кислорода, входящей в комплекс под программу «Энергия-Буран». Мой напарник, у которого я должен был быть «на подхвате», перенимая его опыт, неожиданно серьёзно заболел и был срочно госпитализирован, успев лишь передать мне несколько «гроссбухов» технической документации. По плану руководства «Пуско-наладочного специализированного управления» на ввод в эксплуатацию системы отводилось четыре месяца…
Ввиду сложившейся ситуации в Байконур срочно прилетел заместитель начальника Управления и предложил мне знакомиться на первых порах с техдокументацией, дожидаясь выписки из госпиталя моего наставника, но болезнь оказалась настолько серьёзной, что тот пролежал на больничной койке около полугода. Я же обложился техописаниями и чертежами, на ознакомление с которыми у меня ушло около месяца, и самостоятельно приступил непосредственно к отладке системы…
Задача усложнялась ещё и тем, что помимо своей техдокументации я должен был вникать в описания и чертежи сопряжённых с моей других систем, по входу, выходу и общим силовым электрическим установкам. Курировал мою работу майор, военпред, которому по ходу наладки я докладывал об обнаруженных неполадках, а они, неожиданно, не заставили себя ждать: в уже сданных в эксплуатацию двух системах выявлен был неисправный электронный блок и силовой трансформатор, не соответствующий требуемой мощности. Харьковчане-наладчики, повинные в халтуре, устранили дефекты весьма оперативно, сгоняв за исправным блоком и трансформатором на самолёте ИЛ-18 в Украину…
Но были трудности иного свойства, которые принято объяснять действием «человеческого фактора». В сиренах, подающих сигнал тревоги в случае утечки из резервуаров кислорода, латунные круглые мембраны были аккуратно изъяты из корпусов солдатами-строителями, ведущих свои работы на объекте: тонкий латунный материал шёл на ура на изготовление …звёздочек Героев Советского Союза, по внешнему виду не отличающихся от настоящих. Занимались этим умельцы перед дембелем, чтобы потом у себя на малой родине, в каком-нибудь кишлаке или деревеньке, похвастаться перед девчонками «наградами». Пришлось срочно гонять самолёт за латунными изделиями на завод-изготовитель, выставив охрану на объекте…
И случай уже запредельный: за неделю до старта «Бурана» в одном из блоков электронной системы, входящей в наземный комплекс управления кораблём, неожиданно оказались выкушенными несколько десятков светодиодов, бывших в то время жутким дефицитом на гражданке (они только-только входили в схемы). На один из радиозаводов-поставщиков срочно вылетел ИЛ-18, чтобы привезти коробочку, чуть больше спичечной, заполненной светодиодами. Но через сутки после восстановления схемы дефицитные элементы вновь ознакомились с кусачками. Видимо, предвидя такую возможность, светодиодов догадались привезти с запасом, но в третий раз военное начальство искушать судьбу не стало, установив скрытое наблюдение. Вредитель был пойман за руку буквально за два дня до старта «Бурана»: им оказался дежурный вольнонаёмный электрик из Ленинска (о дальнейшей судьбе героя, переплюнувшего чеховского Злоумышленника, климовского мужика Дениса Григорьева, мне ничего не известно)…
Свою отлаженную систему я сдавал военпреду на месяц раньше запланированного срока, в присутствии прибывшего из Москвы всё того же заместителя начальника Управления, которая и была принята с первого предъявления, без замечаний. Вернувшись в столицу, был вызван вскоре в кабинет начальника Управления, с хорошей русской фамилией Чирков, * где кроме него присутствовал его зам, мой куратор в Байконуре, и главный инженер Израэль (имени-отчества не помню, а фамилия – условная), и было объявлено, что, минуя промежуточную вторую категорию, мне сразу присваивают первую. Главный инженер тут же, в моём присутствии, вознегодовал: «Как это можно, когда мы его только что приняли с испытательным годовым сроком по третьей категории?!..». Начальник Управления сухо заметил: «Я уже подписал приказ по представлению Афанасьева (так хорошо звали и зама) и отменять его не намерен…». Потом судьба меня столкнёт в Центре подготоки космонавтов, где Управление тоже вело работы, с выдвиженцем главного инженера, одной с ним крови, имеющего лишь среднее образование, но получившего высшую категорию, – ведущего инженера. Обладая совершенно вздорным характером, протеже «однокровника» как-то, ни за что ни про что, послал на непечатное слово из трёх букв местного полковника, за что лишён был спецпропуска на объект, и больше я его физиономию, к счастью, не видел…
* Когда автору исполнилось 50 лет, во владимирское отделение Управления, за 180 километров от Москвы, Е.Н. Чирков приедет поздравить юбиляра самолично, огласив приказ о денежном вознаграждении («пустячок», а до сих пор приятно вспомнить).
Околокосмические всячинки – 1 ©
(Космический фольклор)
Майор-военпред, принимавший у меня после наладки одну из систем контроля по программе «Энергия-Буран», довольный результатом приёмки, решил на прощанье угостить меня свежим анекдотом. К тому времени уже прочно вошли в практику космонавтики стыковки–расстыковки кораблей с орбитальными станциями, на что байконурский люд тут же откликнулся местным фольклорным творчеством…
После многомесячного пребывания на орбите один из космонавтов, пройдя послеполётную реабилитацию, наконец-то встретился с семьёй. Жена, ужасно соскучившаяся по мужниным ласкам, порывалась с благоверным уединиться в спальне, но этому намерению постоянно мешали дети, не отходившие от отца ни на шаг. Тогда, оставив детей на попечение тёщи, космонавт, уже к полуночи, незаметно улизнул с жёнушкой на дачу. Муженёк, по прибытии туда, сразу предложил своей половинке разнообразить предстоящий секс новинкой, суть которой заключалась в следующем: в обстановке, приближённой к космической (то есть при полном отсутствии света), муж из угла кухни, без всякого там «скафандра», то бишь нагишом, ползёт на четвереньках в сторону зала, из угла которого навстречу, в той же позе и тоже без ничего, перемещается желанная, а чтобы случайно не разминуться, оба должны издавать звуки пи-пи, и где-то на полпути намечалась «стыковка»…
«Космический эксперимент», едва начавшись, принял совершенно неожиданно земной оборот: жена, не получив в ответ на своё пи-пи отзыва, с тревогой бросила в темноту: «Милый, ты где?..», на что откуда-то из-под земли раздался глухой голос: «Дорогая, что же ты крышку погреба на кухне не закрыла?… Я с орбиты сошёл…»…
Отсмеявшись, я поведал майору, в порядке ответной любезности, анекдот на космическую тему, который сам услышал незадолго до командировки в Байконур у себя, на владимирщине: обычный сельский клуб, на сцене – мужской хор, солирует красавица-деваха – кровь с молоком, наяривая под гармонь озорные частушки, и одна из них – следующая:
Я в деревне родилась,
Космонавту отдалась…
Мужской хор тут же подхватывает:
Ух-ты, ах-ты!
Все мы – космонавты!..
Но самое смешное меня ждало впереди: в тот же вечер, решив прогуляться перед сном, я проходил невдалеке от лавочек, сооружённых напротив одного из домов гарнизона «Песчаный», и приятный баритон, под гитару, веселил офицерских жён частушками; среди них прозвучала и та, что была поведана военпреду, ответом на которую был хохот местных дам… *
Из-за полной темноты я не мог определить, был ли гитарист и певец моим знакомым, но с удивлением отметил про себя ту «космическую» скорость, с которой владимирский анекдот успел «состыковаться» с тамошним фольклором…
* Сюжет анекдота вкраплён был в частушку:
Анатолий Бешенцев
Оставить комментарий