Прославленный летчик стал нацистским преступником. Его 20 лет разыскивал «Моссад»
85 лет назад, в августе 1933 года, латышский авиатор Герберт Цукурс на самодельном самолете взлетел с аэродрома в Риге и взял курс на Африканский континент. На фоне всеобщей любви к авиации этот перелет в Гамбию сделал и без того известного летчика поистине национальным героем. Баловень судьбы, офицер и джентльмен, писатель и авантюрист — все мужчины хотели быть им, все женщины мечтали быть с ним. Все изменила Вторая мировая война. В оккупированной Латвии Цукурс вступил в айнзацгруппу СС и, по некоторым данным, лично расстреливал евреев. После войны его след потерялся, и только 20 лет спустя агенты «Моссада» выследили его где-то в Южной Америке. О том, кем же был на самом деле «латышский Чкалов», — в материале «Лента.ру».
Латвийский сокол
Будущий летчик родился в портовой Либаве (ныне Лиепая) 4 (17) мая 1900 года в многодетной семье слесаря Яниса Цукурса. В 1917-м юный Герберт покинул оккупированную немцами Лиепаю и бежал в Россию, чтобы избежать мобилизации в германскую армию. Однако военная служба как таковая его ничуть не страшила. Спустя всего год Герберт вернулся, а еще через год, в 1919-м поступил на службу в армию только что созданной Латвийской Республики. Цукурс был зачислен в пехотный батальон, в качестве пулеметчика сражался с большевиками и получил за храбрость чин сержанта. Затем дослужился до лейтенанта и поступил в авиационную школу.
В 1920-е годы авиация была самой новой, передовой и модной областью науки и техники. Каждый новый рекорд скорости и дальности перелета вписывал в мировую историю имя нового героя. Герберт заболел небом, он отдавал новому увлечению все свое время и вскоре уже считался одним из лучших военных летчиков Латвии. При этом он проявлял способности и страсть к изобретательству — сам конструировал летательные аппараты и улучшал отдельные узлы уже существующих.
Но в 1924-м Цукурс уволился из армии: официально — по «собственной воле». На самом же деле начальство настоятельно «попросило» его демобилизоваться после череды дисциплинарных проступков, в числе которых были самовольный пролет под мостом Калпака в Лиепае и проезд по городским улицам в самолете без крыльев. Когда Цукурса называют «латышским Чкаловым», то имеют в виду не только его мастерство пилота, но еще и склонность к лихости и авантюризму, присущие легендарному советскому летчику.
Впрочем, довольно скоро его взяли обратно, а в 1930-м снова уволили со службы за контрабанду спиртного из Эстонии. На этом его неприятности не закончились. Привыкший к красивой жизни Герберт влез в долги, пустился в бега от кредиторов, был объявлен банкротом, его имущество распродали на аукционе. Но Цукурс не опустил рук. Он устроился работать шофером, потом стал экспедитором и через какое-то время скопил деньги, что позволило ему вернуться к конструированию.
Одним из созданных им самолетов оказался весьма удачный C-3 с 80-сильным мотором, собранным из двух двигателей «Рено». В ту эпоху настоящими суперзвездами считались летчики, совершавшие длительные беспосадочные перелеты — имена Чарльза Линдберга, Валерия Чкалова, Амелии Эрхарт, Сигизмунда Леваневского гремели по всему миру. Герберт Цукурс тоже решил стяжать известность на этом пути. В 1933 году он совершил рекордный по тем временам полет в Гамбию (Западная Африка). Цукурс покинул Латвию 28 августа 1933 года и после долгого перелета достиг цели.
На родину пилот вернулся героем, а меньше чем через год, 25 мая 1934-го, его восстановили на службе, да еще и с повышением в чине — он стал капитаном. Тому поспособствовал еще один талант Цукурса — писательский. Вскоре после возвращения из Африки он опубликовал книгу «Мой полет в Гамбию».
В 1936 году на другом самолете собственной конструкции С6 Цукурс совершил воздушное путешествие в Токио, посетив также Россию, Китай, Индонезию и Индию. Позже он неоднократно летал на Ближний Восток и в Северную Африку. Впечатления от своих путешествий он очень живо передал в романе «Между землей и солнцем», вышедшем в 1937 году.
К слову, во время одного из перелетов Цукурс писал в своем дневнике: «В полете надо питаться тем, что есть, но когда вернусь в Ригу, то обязательно стану вегетарианцем… Противна жестокость, с которой люди уничтожают все живое, чтобы насытиться».
Латвийский продюсер Юрис Меллерс, несколько лет назад поставивший мюзикл о жизни Цукурса, рассказывает, что, судя по воспоминаниям и публикациям того времени, тот был очень популярен у женщин, и называет его «денди своего времени». Не удивительно, что женат Герберт был не единожды.
В свою очередь поэтесса Андра Манфелде, писавшая к этому мюзиклу либретто, говорила, что лично ее больше всего вдохновили путевые заметки Цукурса, написанные в легкой и восторженной манере — невзирая на трудности, которые летчику пришлось преодолеть в своем самодельном самолете на пути Гамбию. Его рассказ отличают яркие, оптимистичные тона при том, что латыши, в целом, «куда более угрюмы». «Он просто покорил меня своим языком — а еще мне по-человечески импонирует то, что он, вчерашний мальчик сумел построить в каком-то сарае свой самолет. Он проделал большую работу, и мне это симпатично», — утверждала Манфелде.
«Одним выстрелом убил ребенка»
После установления Латвийской ССР Цукурс был уволен с военной службы, а весной 1941-го Герберта привезли в Москву, где он посещал авиационное КБ Яковлева — новые власти хотели привлечь Цукурса к конструированию новых самолетов для Красной армии. Впрочем, Миллерс утверждает, что служить большевикам Герберт категорически не хотел и отказался, мотивируя свое решение семейными обстоятельствами.
Впрочем, если верить Миллерсу, через несколько месяцев у Цукурса возникли серьезные проблемы с германскими оккупационными властями, заподозрившими его в работе на коммунистов. От расстрела его спас давний знакомый Виктор Арайс. В то время он занимался формированием отряда полиции из числа местных жителей. В его рядах оказался и Цукурс. Знал ли тогда прославленный летчик, что ему предстоит принимать участие в «окончательном решении еврейского вопроса», — доподлинно неизвестно. Но решение было принято…
Что подтолкнуло его к участию в казнях? Стоит отметить, что большинство членов «команды Арайса» (так называли латышское подразделение айнзацгруппы СС) имели родственников, пострадавших от коммунистов. Историк еврейской общины Латвии Иосиф Рочко рассказал «Ленте.ру», что в 1941-м многие местные жители считали, что именно евреи напрямую ответственны за репрессии, проводившиеся советской властью. «Распространялись толки, что евреи поддерживали коммунистов, что они помогали им проводить депортации. На самом деле все было совсем не так — среди депортированных большинство составляли именно евреи, преимущественно зажиточные, — говорит Рочко. — Но после прихода немцев доказывать это кому-либо было уже бесполезно». По его словам, немцы напоказ раскапывали могилы людей, расстрелянных советскими органами, и говорили: «Это сделали жиды». В итоге все преступления советской власти стали грехами евреев.
По словам оставшихся в живых очевидцев, Цукурс принимал самое непосредственное участие в зверствах «команды Арайса». Слава Цукурса сыграла с ним дурную шутку — знаменитого летчика всюду узнавали. Свидетель тех событий Исаак Крам позже вспоминал сцену, увиденную на улице Лудзас, рядом с рижским гетто. «Евреев вывозили из города, и Герберт Цукурс командовал солдатами. Он был одет в черную униформу военного летчика, — рассказывает Крам. — Мне и другим людям он приказал положить в сани убитых евреев и доставить их на кладбище. Одна еврейка стала кричать, когда ее потащили в грузовую машину, — она хотела, чтобы ее дочь осталась с ней. Цукурс застрелил ее из своего пистолета. Я также видел, как он направил пистолет на ребенка, который плакал, потому что потерял свою мать в толпе. Одним выстрелом он убил ребенка».
Другой свидетель Елизер Карштат вспоминает, как 9 декабря 1941 года Цукурс ходил из дома в дом и вытаскивал евреев из квартир. По его словам, он видел, как Цукурс собственноручно застрелил женщину. А Эдуард Шмитс рассказывал, что в апреле 1942 года карательный батальон, которым командовал Цукурс принимал участие в массовом уничтожении советских граждан в Бикерниекском лесу.
Роберт Пуриньш, служивший в батальоне Цукурса, после войны дал показания, как 23 апреля 1942 года Цукурс проводил расстрелы на протяжении всего дня. «Грузовые машины без перерыва подвозили людей, их расстреливали возле заранее подготовленных могил, вспоминал Пуриньш. — Расстреливал ли в тот раз сам Цукурс — этого я не знаю, но в районе станции Насва Цукурс лично расстреливал советских партизан, это я видел».
О состоявшемся весной 1942-го расстреле в Бикерниекском лесу вспоминал в своих показаниях и Геннадий Мурниекс. По его словам, Арайс с немецкими офицерами из полиции безопасности стояли у ямы. Там же находились офицеры вспомогательной полиции безопасности, в том числе и Цукурс. «Я видел, как Арайс много раз подходил к яме, брал у одного из сослуживцев автомат и стрелял из него в яму, когда туда спускались евреи. Из немецких офицеров в жертв стрелял Краузе. Стреляли другие офицеры или нет — не помню. Стрелял ли кто-то из команды Цукурса, кроме Цукурса, — не помню».
Эдуард Шмитс утверждал, что в конце 1942 года Цукурс вышел из команды Арайса. В последний раз в Латвии он его видел летом 1943 года. В то время он уже носил гражданскую одежду.
Последний аэродром
Незадолго до окончания войны Герберт Цукурс бежал из Латвии — сначала во Францию, а потом в Бразилию. С собой он перевез жену Милду и двоих сыновей. В Бразилии Цукурс обосновался в Рио-де-Жанейро и занялся бизнесом — открыл станцию по прокату лодок, предлагал также катание на водных лыжах и на самолете, который сам же сконструировал. Вскоре Герберт снова развелся, но в одиночестве надолго не оставался — женился на бразильянке.
Однако спокойной жизни на берегу океана не получилось. Учитывая, что Цукурс жил под своим именем, в какой-то момент в местном сообществе пошли слухи о его участии в холокосте. Местная еврейская община постаралась распространить информацию о трагедии своих соплеменников в Латвии, и имя Цукурса стало все чаще упоминаться в связи с этими преступлениями. На этом фоне отношения с новыми знакомыми становились все хуже. Однажды на территорию его станции ворвались неизвестные и учинили там форменный погром.
Цукурс все обвинения в свой адрес отрицал — он утверждал, что не убивал евреев, и даже помог пятерым из них спастись, спрятав от палачей. Он не мог, да и не пытался переубедить всех, кто считал его пособником нацистов, и чтобы оградить себя от дальнейших нападок, Герберт с новой женой переехал из Рио-де-Жанейро в город Сантос. Дважды пытался получить гражданство Бразилии, но оба раза ему отказали.
Вскоре после окончания войны общественные организации и спецслужбы молодого еврейского государства начали целенаправленный розыск нацистских преступников. Агенты «Моссада» (Ведомство разведки и специальных задач Израиля) находили их как в мировых столицах, так и в самых отдаленных уголках планеты. Кого-то отдавали под суд на месте, кого-то тайно вывозили для суда в Израиль. А в отдельных случаях, когда оба варианта были невозможны, заочный приговор приводили в исполнение в момент обнаружения объекта.
Цукурс не был нацистским преступником первой величины, но и его персона не осталась без внимания. Не без помощи бразильских евреев агенты «Моссада» вышли на след «рижского мясника» в середине 1960-х.
Существуют две версии обстоятельств его гибели. Первая гласит, что сотрудник «Моссада» прикинулся бывшим эсэсовцем и, «предупредив» Цукурса об опасности, посоветовал ему бежать в Уругвай. Во время бегства агенты рассчитывали усыпить объект и в специальном ящике вывезти для суда в Израиль. Однако уже в Уругвае Герберт заподозрил что-то неладное и решил действовать по своему плану. Опасаясь упустить Цукурса, 23 февраля 1965 года агенты приняли решение ликвидировать его на месте.
Согласно второй версии, Цукурса выследил чудом уцелевший узник рижского гетто, потерявший там семью. Представившись экс-лейтенантом вермахта, он вошел в доверие к Цукурсу и предложил открыть совместную фирму. Они отправились в Уругвай, чтобы осмотреть помещения под офис. Там компаньонов уже ждала группа ликвидации — ему зачитали приговор и убили выстрелом в голову.
Как бы то ни было, но 7 марта 1965 года в бюро агентства Associated Press в Бонне (Германия) пришло письмо, подписанное анонимной группой «Те, кто никогда не забудут». Авторы письма утверждали, что 23 февраля 1965 года они казнили Герберта Цукурса, который причастен к убийству более 30 тысяч человек в годы Второй мировой войны в Латвии. В конце письма был указан адрес в Монтевидео, где вскоре действительно нашли ящик с телом.
Причастность к этому делу израильских спецслужб косвенно подтверждал тот факт, что в тот же день, когда в Associated Press только получили письмо о казни Цукурса, израильская газета «Едиот Ахронот» вышла с заголовком на первой полосе: «Цукурс, убийца рижских евреев, похищен и найден убитым в ящике в Уругвае». Окончательно все стало понятно, когда агент, убивший Цукурса, под псевдонимом Антон Кюнцле написал книгу «Ликвидация палача из Риги».
В современной Латвии вокруг фигуры Цукурса идут ожесточенные споры. У авиатора нашлось немало поклонников, считающих, что он стал жертвой клеветы — якобы Цукурс не убивал евреев, а, наоборот, помогал им спастись. Они уверяют, что Герберт всего лишь исполнял в команде Арайса обязанности заведующего автопарком. В 2014 году в крупнейших городах Латвии со скандалом прошел показ мюзикла «Цукурс. Герберт Цукурс» — в нем летчик представлен невинной жертвой обстоятельств.
«Причина, по которой мы обратились к этой теме, заключается в том, что Герберт Цукурс является одной из наиболее интересных, хотя и неоднозначно оцениваемых личностей в нашей истории, можно сказать, он столь же многогранен, как и разбойник Каупенс», — подчеркнул продюссер Юрис Миллерс. Он напомнил, что если Ансис Каупенс (легендарный грабитель, пользовавшийся славой местного Робин Гуда), в 1927 году был схвачен и повешен, то по делу Герберта Цукурса никакого судебного процесса или приговора не было.
Стоит однако заметить, что поэтесса Андра Манфелде, которую Миллерс пригласил для написания либретто, ознакомившись внимательнее с обстоятельствами жизни Цукурса в период войны, отказалась от дальнейшей работы и настоятельно советовала продюсеру не ставить мюзикл. Министр иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич в свою очередь назвал постановку признаком дурного вкуса и дал понять, что ни в коем случае ее не поддерживает.
В очередной раз о Цукурсе вспомнили уже в этом году — на «Евровидении» Латвию представляла бразильская певица Лаура Риззотто, правнучка Герберта. Такой выбор представительницы оставил много вопросов. В финал конкурса Лаура не пробилась, но внимания журналистов ей досталось не меньше, чем финалистам. В одном из интервью латвийскому изданию девушка заявила: «Мой прадед был выдающимся летчиком и патриотом Латвии».
Оставить комментарий